Приведенные в статье данные показывают, что Сирийская Арабская Республика (САР) была обречена на уничтожение коллективным Западом по крайней мере с 2002 г. в рамках процесса по фрагментации государств Большого Ближнего Востока и приведению к власти в этих странах «Братьев­мусульман». Позже этот процесс был назван «Арабской весной». Анализ якобы «фактов» применения химического оружия вооруженными силами САР позволил установить, что все они – не более, чем примитивно выполненные постановки. Ни одно «химическое нападение» в Сирии, приписываемое сирийской армии, не преследовало военных целей, принципы боевого применения химического оружия не соблюдались, не зафиксировано ни одного случая использования химических боеприпасов заводского производства. Информационные вбросы западных СМИ и неправительственных организаций о ведущейся сирийским правительством «химической войне против своего народа» осуществлялись для поддержки антиправительственных сил в Сирии в моменты их наступления на подконтрольные правительству территории, либо когда они терпели поражение от сирийской армии. Для более убедительных «картинок» оппозиционерами с 2013 г. практиковались (и практикуются в настоящее время) массовые похищения и убийства детей. Но даже при освещении в западной прессе этих преступлений, они не интересовали ни правительства западных стран, ни западные правозащитные организации. Представлены данные, свидетельствующие о системных сбоях и недостатках в работе Совместного механизма расследования фактов применения химического оружия ОЗХО – ООН, а также миссий ОЗХО по установлению фактов его применения. Рассматривая химические фейки в Сирии в контексте современной геополитики, можно предположить, что речь идет о формировании очередного «крестового похода» на Россию и ее союзников, но уже с применением оружия массового поражения. При ретроспективном анализе механизмов ведения информационной войны и качества ее постановочной части, наблюдается их глубокая интеллектуальная деградация по сравнению с аналогичными информационными операциями 1990­х гг., что создает серьезную опасность уже не только Сирии и России, но и другим странам, так как их организаторы явно не способны оценивать даже ближайшие последствия своих действий.

Актуальность разработки и совершенствования способов определения метаболитов (биомаркеров) отравляющих веществ (ОВ) в биологических жидкостях (крови, моче и т.д.) связана с необходимостью установления фактов воздействия ОВ на организм человека и животных. Необходимость в проведении таких анализов возникает в рамках наблюдения за выполнением положений Конвенции о запрещении химического оружия (КХО), при расследованиях предполагаемого применения ОВ, а также в ходе профессиональных тестов, проводимых Организацией по запрещению химического оружия (ОЗХО). В настоящее время имеется проблема определения низкомолекулярных биомаркеров иприта в биологических пробах методами газовой хроматографии с применением масс­селективного детектирования. Низкомолекулярными биомаркерами серного иприта являются тиодигликоль, оксиды и сульфоксиды иприта. Идентификация и количественная оценка содержания маркеров серного иприта в крови и моче осуществляется по методикам, основанным на вытеснении тиодигликоля и его производных из белковых конъюгатов с помощью трихлорида титана, твердофазной экстракции, концентрировании в растворе этилацетата, дериватизации пентафторбензоилхлоридом, гептафторбутирилимидазолом, ангидридом или хлорангидридом гептафтормасляной кислоты, последующей реэкстракции деривата в соответствующий растворитель и последующем газохроматографическом анализе в режиме химической ионизации метаном с регистрацией отрицательных ионов. После пробоподготовки проводилось определение пределов обнаружения минимальных значений сверхнизких концентраций анализируемых биомаркеров серного иприта в моче и плазме крови. Проведя хроматографический анализ, по результатам строили соответствующие графики зависимости показателей, исходя из концентрации исследуемых биомаркеров в моче и плазме крови, используемые в дальнейшем для разработки соответствующих методик по определению биомаркеров серного иприта в моче и крови человека.

В настоящей статье представлены данные о деятельности мобильной диагностической группы федерального государственного бюджетного учреждения «27 Научный центр» Министерства обороны Российской Федерации. Приведены сведения об их составе и выполняемых задачах. В частности, описаны действия личного состава при проведении радиационной, химической и биологической разведки территории островов Курильской гряды и территории полуострова Крым; при обследовании объектов, предусматривающих массовое скопление людей, в том числе присутствие первых лиц государства и руководящего состава Министерства обороны Российской Федерации, на наличие отравляющих веществ и источников ионизирующих излучений. Получены сведения, необходимые для прогнозирования обстановки в районе проведения охранных мероприятий. Показано, что опыт, накопленный специалистами мобильной диагностической группы с момента ее создания, позволяет им успешно выполнять задачи по предназначению в условиях нарастания, а также постоянного изменения современных угроз радиационного, химического, биологического характера.

Появление огнеметного вооружения – пример прозорливости одиночек в развитии военной техники. Немецким инженером Рихардом Фидлером (Richard Fiedler) перед Первой мировой войной были созданы действующие образцы ранцевых (легких) огнеметов, траншейного (тяжелого) огнемета, крепостного огнемета, автоматических зажигателей к огнеметам, телескопический автоматический огнеметный брандспойт и другие изобретения, имеющие отношение к огнеметной технике. Фидлеру удалось достигнуть дальности выстрела струйных огнеметов до величин, трудно достижимых даже сегодня, а также обосновать тактические приемы их применения. Огнеметы Фидлера прошли успешные полигонные испытания в России и в Германии в 1909–1910 гг. Используя финансовую заинтересованность Фидлера, специалисты Главного инженерного управления российского военного министерства достигли с ним договоренности о покупке последней модели ранцевого огнемета, составов огнесмесей различного назначения и узлов огнеметов, которые он держал в тайне как «ноу хау». Однако военным министром В.А. Сухомлиновым и его помощником А.А Поливановым огнеметное направление в России в 1911 г. было закрыто по формальным основаниям. Изобретения Фидлера военные ведомства Великобритании и Франции вообще не рассматривали. Возможность овладеть новым видом оружия, пока оно было в инкубационном периоде своего развития, для России и стран Антанты была упущена. Основной причиной равнодушного отношения к огнеметному оружию в предвоенный период были ложные представления о будущей войне, как о маневренной и быстротечной. И что важно учитывать сегодня при выборе перспективных направлений создания военной техники, недооцененными оказались патенты на технические решения, выбивавшиеся из «общих представлений» о средствах ведения войны, но ставшие предвестниками появления новых направлений в создании оружия. В Германии, после почти десятилетнего периода испытаний и сомнений, огнеметы Фидлера все же приняли на вооружение саперных частей в 1912 г., совершенствовали и эффективно их использовали на протяжении всей войны. Союзникам по Антанте пришлось создавать огнеметное оружие в ходе войны, наспех, в основном по германским образцам. О судьбе самого изобретателя после 1912 г. достоверных сведений нет.